Тобиас Мензис из «Чужестранки» рассказывает о брате Блэк Джека и том, на что ты способен ради любви .

Гонка за Эмми-2016 уже началась, и издание Vulture решило познакомиться поближе с претендентами на номинации до окончания голосования 27 июня.

За один лишь прошедший год Тобиас Мензис сыграл пять очень разных ролей, две из которых – в рамках одного шоу. В сериале «Чужестранка» он играет Фрэнка Рэндолла в 1945 году, переживающего потерю жены Клэр, которая случайным образом попадает в 18 век, и Блэк Джека Рэндолла, предполагаемого предка Фрэнка из прошлого, причиняющего огромные страдания Клэр и ее новоиспеченному мужу Джейми всегда, как только их пути пересекаются. И хотя один обладает вроде как добрым и кротким нравом, а другой склонен к насилию и садизму, Мензис умудряется привести их к общему знаменателю и сделать их невероятно непохожими, не прибегая при этом, скажем, к различиям в акценте, походке или чему-то столь же явному. Во время своего недавнего визита в Нью-Йорк Мензис в беседе с журналистом Vulture рассказал о судьбоносном походе в туалет, встрече с двумя разными Джейми и о том, почему он решил не плакать во время сцены смерти. 
  
Я слышала историю о том, как ты впервые решил стать актером, и в ней упоминался туалет. 

(Смеется). Да, действительно, в детстве мы были в театре на спектакле «Ветер в ивах». Во время антракта я пошел в туалет, а у соседнего писсуара стоял актер, исполняющий роль господина Барсука. Я не совсем понял, почему он отправился в туалет, предназначенный для зрителей, а не в тот, что расположен за кулисами. Но было нечто захватывающее в том, чтобы наблюдать за чьей-то игрой на сцене, а затем увидеть, как этот человек справляет нужду рядом со мной. Это запомнилось мне навсегда. Мне казалось, что в этом было нечто мистическое: как будто мифический персонаж взял и материализовался в реальном мире. Это и был первый раз, когда я задумался о стремлении стать актером, но при этом быть личностью. 

Вполне подходит под описание персонажей, которые тебя прельщают, когда ты берешь их и очеловечиваешь, несмотря на их недостатки. 

В этом и заключается огромное – и занимательное – противоречие в людях. Каждый из нас не так прост, разве нет? Что мне интересно, так это формирование трехмерного персонажа, неважно, насколько большую роль он играет. Ведь это то, что заставляет нас восхищаться человеком и одновременно приводит нас в бешенство. У каждого есть семья. Каждый родом откуда-то. Поэтому так сложно считать демоном кого-то, когда видишь его рядом с его семьей, как, например, это происходит с Блэк Джеком в последнем эпизоде. Тебе приходится реагировать на брата Джека, что всегда непросто. В этом заключается одно из преимуществ продолжительных съемок сериала на ТВ: у тебя есть возможность исследовать эти мелкие противоречия. И одно из преимуществ съемок сериала по мотивам книг в том, что мы можем заполнить пробелы и создать более яркие образы вокруг Клэр, что особенно верно в отношении Фрэнка. 

Едва ли мы могли подумать, что нам придется увидеть ранимую сторону Джека, равно как мы не могли предполагать, что станем свидетелями насилия со стороны Фрэнка. Но, возможно, у этих мужчин есть что-то общее. У тебя разный подход к ним?

 Не совсем. Есть небольшая разница в физических качествах. Фрэнк мне ближе с этой точки зрения, хотя это работает преимущественно на уровне инстинктов. И мне кажется, чем дольше я работаю над этим персонажем, тем более инстинктивно я это делаю. А снимаюсь я уже пару лет. Но я никогда не считал Блэк Джека лишенным всяких чувств. В первую очередь мне хотелось, чтобы он не был так самоуверен. В первом сезоне мы видели человека, уверенного в себе на все сто, видели уверенность в том, что он не сокрушим. Но с тех пор он находился под влиянием, пусть и незначительным, событий, произошедших в Вентвортской тюрьме в конце сезона. У нас была лишь пара возможностей проследить за этим, начиная с Джейми и Клэр в Версале, а затем в сцене с братом. Однако эти сцены демонстрируют человека потерянного, вышедшего из своей зоны комфорта, за пределы своей зоны влияния и силы. Это показалось мне интересным вариантом развития персонажа, чем если бы он остался совсем невосприимчивым к происходящему. 

И раз уж мы начали говорить об этой уязвимой стороне Джека, его жестокость вновь вырывается наружу со смертью Алекса. Его реакция несколько странная, если не сказать больше... 

Пожалуй, в его отношении это самое значительное отличие от книг. И в сценарии изначально было написано, что Джек рыдал. Эмоции переполняли его. Но мы все уже наблюдали сцену, как брат плачет у постели своего любимого брата, и это не совсем согласовывалось с характером Джека. С другой стороны, мы понимали, что он тяжело переживал кончину брата. Поэтому мы решили опустить рыдания и заставить его физически атаковать тело. Это должно было стать необычным, странным, жестоким. Эдакое странное выражение его любви: если ты покинешь меня, я тебя уничтожу. И это было неожиданно. Последнее, что ты ожидаешь, однако это также отвечало его характеру.